Происходил из рода богатых воронежских помещиков , его семье принадлежали поместья в Землянском уезде. Начав службу сенатским регистратором , 21 мая был определен эстандарт-юнкером в Кавалергардский полк. В году, будучи интендантом, оставался одним из немногих военных, находившихся в Петербурге. Смутные свидетельства современников указывают, что он был влюблен также во фрейлину императрицы, Наталью Загряжскую , которая за три дня до его смерти будет выдана замуж за Николая Гончарова и станет матерью Натальи Гончаровой-Пушкиной.
Отношения с императрицей[ править править код ] Устав от холодности мужа, оказавшись практически в одиночестве в высшем свете, Елизавета Алексеевна, которой лишили общества её возлюбленного и отца её первой дочери Адама Чарторыйского отчаянно нуждалась в сочувствии, внимании и любви.
Она нашла это в своих отношениях с штаб-ротмистром Кавалергардского полка Алексеем Охотниковым, ставшим её любовником около года и вероятным отцом её второй дочери Елизаветы. Ко времени ея сближения с Охотниковым она была окончательно покинута своим мужем, который открыто ухаживал, даже в ея присутствии, за одной дамой того же круга. Про эту связь говорил весь Петербург. Иные не находили в том удивительного, считая забытую жену за слишком серьёзную и скучную, и вполне оправдывали легкомысленность мужа; другие смотрели с сожалением на молодую женщину, переносившую с достоинством это тяжелое и незаслуженное оскорбление.
И ногу подвернуть ничего не стоит, и заплутать, и обморозиться. Случаются происшествия и куда более печальные. Иные любители побродить с ружьем в глухих лесных урочищах не всегда ясно представляют себе, какие опасности в них таятся. Таким охотникам чаще всего видятся оскаленные пасти свирепых тигров и когтистые лапы вставших на дыбы медведей.
И, готовясь к открытию сезона, они вооружаются длинными ножами, тяжелыми, немыслимой формы пулями. Ведь как при этом рассуждают: Медведь нападет, а у тебя осечка! Что тогда? Никто, однако, из опытных промысловиков не станет подтрунивать над ним. И начинающий вскоре сам незаметно отстегнет огромный нож от пояса и спрячет в рюкзак.
Теперь этому тесаку с фирменным клеймом красоваться лишь на ковре под лосиными рогами — самое подходящее место заводскому клинку. А в тайге нужен нож с лезвием на длину всей ладони, с деревянной или берестяной рукояткой, удобной в руке при снятии шкуры со зверя, чтобы острие не тупилось, не ржавело, не гнулось и не выкалывалось при ударе по костям. Такой в магазине не купишь. Самому надо изготовить, как братья Ильмаковы.
Опасности же подстерегают новичка иные. Они таятся в старых трухлявых деревьях, готовых рухнуть при небольшом ветре, в заснеженных речушках, скрытых под тонким льдом. Человек, не искушенный в тонкостях таежного бытия, не придает значения мышам, бегающим в зимовье, укусам раненой белки, клеща. Он с удовольствием зачерпнет пригоршню воды из ключа, с аппетитом поужинает после удачной охоты непрожаренной свежениной.
Такому сущий пустяк вывихнуть на косогоре ступню, напороться на сук или свалиться с кручи, стать жертвой неосторожного обращения с оружием. Иван, Степан и Федор в молодости испытали немало злоключений, прежде чем научились осмотрительности. И если вы хотите избежать в тайге беды, не пренебрегайте советами этих бывалых следопытов.
Нет, здесь придется не единожды скоротать ночь в жарко натопленной избе, слушая их рассказы о таежных приключениях. Вот и в тот морозный вечер, направляясь за Муравейский перевал, я завернул на ночлег к старым знакомым, чтобы с утра пораньше махнуть в сторону кедрачей, угрюмо черневших на гольцах.
Хозяева встретили радушно, помогли стянуть с плеч заскорузлые рюкзачные лямки. Иван молча придвинул мне лавочку к печке. Степан вынес в сени, чтобы не отпотело, ружье. А самый младший из братьев, высокий сутуловатый Федор, заторопился собирать на стол.
Он, как и его братья, приветлив, но более разговорчив и для своих шестидесяти трех лет достаточно подвижен. На нем держится нехитрое стариковское хозяйство: коза, десяток куриц, петух, собака и кошка. По весне братья выставляют в конце огорода несколько пчелиных ульев, возле которых задумчиво, спокойно возится Иван.
Степан в это время постукивает молотком, вжикает рубанком за верстаком: столярные работы по его части. Так и живут бобылями. Смолоду все в тайге да в тайге, семьями не обзавелись, а в старости уж и ни к чему стало. Закончив хлопотать с приготовлением ужина, Федор нарезал свежеиспеченный хлеб, разлил по глиняным чашкам молоко, вытряхнул из чугунка на сковороду горячую рассыпчатую картошку и пригласил вечерять.
Иван и Степан, приглаживая бороды, степенно усаживаются. А я, нерешительно потоптавшись, выкладываю перед ними сгущенку, конфеты, печенье, мармелад. Братья благодарят, скромно берут по конфете. И с этими припасами в дальнее зимовье собрался? Забыл чо ли, как сам по первости охотничал? В ту весну набрал ты припасов цельный мешок, а до Марьиного колка добраться только и достало силов то. А чтоб не вертаться попусту, серую домашнюю утку возле мельницы зашиб, надеялся — за дикую сойдет Не сошла.
Распознал батюшка, царствие ему небесное, и крепко выдрал тебя супонью. Я тоже не забыл, как он колхозную корову тропил,— рассмеялся Иван, вытирая бороду расшитым полотенцем. Всяко бывало,— встал из-за стола Федор. Прибрал остатки трапезы, вымыл посуду, протер чистой тряпицей старую клеенчатую скатерть.
Снял с припечка ведро с горячей водой, плеснул в деревянные шайки. Отужинав, Иван и Степан опускают в них старческие ноги, долго парят и растирают. Приговаривают, покряхтывая: Ох-хо-хо, устали ноженьки по сопочкам, по ельничкам лазючи Так ведь не потопаешь — не полопаешь Федор в расстегнутой рубахе прислоняется спиной к нагретой печи, почесывает бока, зевает.
А все отчего? От спешки. А в тайге торопись медленно. Это — первая заповедь. Потому как в нашем охотницком деле торопиться никак нельзя. Забудешь, к примеру, второпях взять чего — как потом? Али зверя спугнешь. Вот шел я как-то за раненым быком Федор, оставив шутку старшего брата без внимания, продолжал: — Рослый изюбрь был, семилеток. Это я уж потом по царапинам на осине определил.
А тадысь след свежий нашел, прям горячий ишшо. Пошел по нему крадучись. Вдруг вижу — стоит! Рогами об осину трет. Оторопь меня от азарту или от страху взяла: вот, он, почитай, рядом. Заторопился я, как следует не прицелился и нажал на спуск.
Ка-ак он ломанется в кусты — и был таков. Кинулся я к осине — кровь на снегу. Я бегом за ним, вот-вот догоню. С такой раной, думаю, далеко все одно не уйдет. Слышу — впереди кусты трещат. Я бегу — он бежит. Я остановлюсь — он стоит. Мне бы не торопиться, дать зверю залежаться, тогда и подходить на верный выстрел. Да где там, в азарте? Так до сумерек и гонялся за ним.
А утром снег выпал глубокий, все следы замел начисто. Потерял того изюбря, загубил зверя ни про что А коли ранил его— ни гони, подожди часика три-четыре, потом иди и бери его на том же месте. Потому — не суетись в тайге, иди торопко, но тихо, почаще останавливайся да прислушивайся, зверь и выдаст себя.
Федор задул керосиновую лампу и опять сел на лавку, прислонился к печи. Всполохи затухающего огня через трещину в раскаленной докрасна дверце высвечивают его худые длинные руки, сложенные на груди. Я приподнимаюсь на лежанке, чтобы лучше видеть скрытое полумраком лицо старого охотника, стараюсь не пропустить ни одного его слова. Она должна быть легкой и удобной, не жаркой, но и не холодной.
Не такой, конечно, как у нас в промхозе выдают Уж если относительно неподготовленный к офф-роуду Eclipse дал мне возможность испытать такие чувства, то на что же способны настоящие внедорожники с бриллиантами на радиаторной решетке. И если меня кто-то спросит, какой автомобиль ему покупать для городской жизни, у меня есть ответ.
Охота и рыбалка Сайт Охотники.